Думала придется о бабнике этом писать, рассказать, как все прошло, пришел он или нет... а придется о Артёме! Так как в клубе я могу организовать свободный вход, они с Ариной пришли, "посмотреть где я работаю". Я уже до этого своим баркиперам сказала, что придет мой бывший и они его с нетерпением ждали ) Я подумала, окей, пусть этот вонючий бабник видит, какой у меня бывший, вот какие у меня парни: высокие, спортивные. Вообще Артём, конечно, симпатичный, но давно уже не идеал в моих глазах и очень проигрывает моей новой симапатии, тут кое-кто по имени Саша не согласится ) Ну, не важно. Артёму было интересно посмотретъ на "чурку" и он самотверженно решил "помочь" мне заставить того ревновать, поцеловал в щеку и вообще почти все время стоял возле меня, мешая мне работать. А потом еще и розу притащил. Ну пипец, помошничек напился и началось: вообще ты тут одна из самых горячих девушек. Я это от каждого третьего пьяного слышу! Но это же тот самый человек, который говорит, что я тупая уродина и все от меня бегут потому что я типичная тупая пизда. Это из-за него я превращалась в брюнетку, из-за него у меня огромаднные комлескы из-за носа и жопы... А тут его озарило?... Еще раз убеждаюсь в его невоспитанности. Еще момент: у меня один из шефов очень меня полюбил, в возрасте мужик, каждый раз мимо меня проходя целует в щеку, в один из его проходов Артём уловил возможность поцеловать меня в губы. Фу. Мой папа был бы рад. Ну и в заключении всего, ночевала я в комнате Арины, а Артём прислал мне около 30 сообщений, чтобы я пришла к нему в комнату. Меня это все не задело, но все таки, должно быть обидно, что к маме своего ребенка он относится без уважения, настолько влюблен в себя, что уверен что я приду, как шлюха; по его зову! Но это не моя вина, я давно уже ему показала свое отношение, это он видит себя пупом земли и не понимает, что так НЕ ДЕЛАЕТСЯ. И даже, если бы я закрывая глаза не видела другого (ах, эти карие глаза...), вообще ни о ком не думала, я бы никода не захотела Артёма. Я бы стала лесбиянкой, если бы он остался последним пенисоносителем на земле, мужчиной его назвать я не могу.